Оставаться в Нижнем А.С. Крюков собирался надолго

Прекратились военные действия на рубеже 1813-1814 годов. При расформировании ополчения возвратились домой и Нижегородские ополченцы. Сын Крюкова Александр перешел в Ольвиопольский гусарский полк поручиком и надел зеленый доломан и ментик. Николай уехал учиться. Но вернуться к обычной в провинции жизни россиянам как-то не удавалось - насмотрелись на иноземную жизнь в заграничных походах, да и в награду за победу ждали от государя-императора не только кресты и медали. В Российском ополчении состояло не менее 420 тысяч человек. Немало было среди них и известных литераторов, - П.А.Вяземский, В.А.Жуковский, С. Н. Глинка, И. И. Лажечников, А. А. Шаховской, А. С. Грибоедов и М. Н. Загоскин. Однако, к сожалению, ни один из них не написал о роли рядовых ополченцев в этой войне. И, очевидно, не зря. Роль народа в победе над Наполеоном откровенно замалчивалась. Начались "брожения" среди крестьян, разговоры "о воле". В начале 1815 года Нижегородский губернский прокурор Николаев доносил министру юстиции князю Лобанову-Ростовскому: «В Нижнем появились разглашатели пустых новостей насчет освобождения всех крестьян от власти помещиков. С присовокуплением слов, оскорбительных для государя». 12 марта 1815 года канцелярский чиновник Снежницкий рассказывал у себя в присутствии, что, как он слышал на базаре, «государь уже приказал отобрать всех помещичьих крестьян в казенное ведомство». Получил взыскание - такие рассказы очень не нравились начальству. Оно приказывало приводить к порядку "распоясавшееся" население. И старались, приводили. Чтобы другим не повадно было, арестовали приехавшего из Петербурга с капитаном Любанским дворового человека Дмитриева (тот рассказывал "о даровании всем крестьянам вольности и что об этом уже читан был манифест в Казанском соборе"). Выдрали Дмитриева плетьми и отдали в солдаты.

15 августа 1816 года случился страшный пожар на Макарьевской ярмарке. Шептались, что не без участия Нижегородского губернатора Быховца и вице губернатора Крюкова (они якобы угадали желание канцлера Николая Петровича Румянцева). Новую ярмарку решили открыть в Нижнем Новгороде. Торговля в 1817 году на новом месте прошла с выдающимся успехом, на ярмарку было привезено значительно больше товара, чем в предшествующем году к Макарию. Купечество было в восторге от блестящей торговли и отметило это, может быть, не без влияния Быховца, целым рядом празднеств по окончании ярмарки, закрывшейся 15 августа. Но немалые хлопоты со строительными подрядами для новой ярмарки Быховцу «вышли боком» - он угодил под суд. В столице вспомнили об энергичном и опытном вице-губернаторе. В 1818 году Крюков наконец-то занимает это, так манившее его, кресло. Благо, и все дела уже знакомы новому губернатору - как-никак целых восемь лет он по существу управлял губернией и брал на себя немалую губернаторских забот и хлопот.

Оставаться в Нижнем А.С.Крюков собирался надолго. Об этом говорит купленный им, а точнее, его женой, дом на главной улице города (сейчас в нем располагается областной суд Нижнего Новгорода). Сохранилась купчая, из которой следует, что "дом этот 4 мая 1811 года продан майором Петром Лукиным сыном Михайловым за 8 тысяч рублей ассигнациями супруге статского советника Александра Семеновича Крюкова. Но не только Александр Семенович отличался предприимчивой жилкой, но и «англичанка по происхождению» (думается мне, что ее английское происхождение придумано супругами Крюковыми для того, чтобы скрыть кое-какие факты, о которых речь шла выше) супруга его, в девичестве Елизавета Ивановна Манжен (Mangin), от него тоже не отставала. По ее распоряжению купленный каменный дом соединили с флигелем, который она построила. И дом несравненно преобразился. В те времена все губернаторы жили в казенных домах, где всегда размещалась их канцелярия и казенное присутствие (мобильников-то у них не было, а многие вопросы требовали оперативного вмешательства). И когда Крюкова назначили губернатором, хозяйственная Елизавета Ивановна продала собственный дом казне. Правда, уже за 30 тысяч рублей - ну надо же было как-то компенсировать затраты. С этим самым домом, где в свое время А. С. Пушкин у губернатора Бутурлина побывал, связана и история возникновения Гоголевского «Ревизора».

Дети губернатора успешно делали карьеру

Поручик Александр Крюков 23 мая 1817 года стал адъютантом главнокомандующего 2 армией, графа Витгенштейна. В прошлом отчаянный гусар, награжденный золотой саблей «За храбрость», граф и адъютантов себе под стать подбирал - они считались самыми отчаянными храбрецами в русской армии. 8 июля 1812 года корпус П.Х.Витгенштейна у села Клястицы к северу от Полоцка разгромил французского маршала Ундино, который превосходил его по силам, заслугам, военному опыту. Ундино должен был соединиться с войсками маршала Макдональда, вместе с ним взять в осаду Ригу и захватить Санкт-Петербург. После этой победы Наполеон отказался от намерения захватить столицу Российской империи и направился на Москву. Имя графа в то время было у всех на устах. В знак величайшего уважения жители Пскова подарили победителю икону чудотворца Гавриила с надписью: «Защитнику Пскова, графу Петру Христиановичу Витгенштейну». Дворяне Ржева выплавили золотую медаль с портретом полководца, жители Больших Лук просили у него разрешения поставить в своем городе памятник, архимандрит Печерского монастыря — построить в его честь храм Пресвятой Божьей Матери с установлением бюста. В Пскове хотели установить памятник генералу напротив Троицкого собора. Но Витгенштейн отказался от всех почестей, считая победу над грозным врагом заслугой заслугой воинов своего 1-го корпуса. Эту его операцию Главнокомандующий армией М.И.Кутузов назвал полной победой, отметив, что лучше воевать в его ситуации не смог бы никто. Витгенштейн никогда не стремился к чинам, ставя честь выше почестей. «Чести моей никому не отдам», — было написано на его гербе. Он стал и главнокомандующим (после смерти М.И.Кутузова). Но должность эту занимал недолго. «Поскольку в армию прибыл Барклай де Толли, который старше меня и в команде которого я всегда находился, мне приятно быть под его руководством», — писал он Александру І. 

У такого прославленного командира Александр Крюков и был адъютантом. В январе 1819 года Крюков, оставаясь адъютантом командующего 2-ой армией, был переведен в лейб-гвардии Конно-егерский полк. А 8 февраля 1820 года - в самый элитный полк империи, лейб-гвардии Кавалергардский, которым командовал брат его приятеля, полковник Владимир Иванович Пестель. 

Дочь Крюковых, Надежда, вышла за родовитого аристократа - князя Владимира Александрова Бековича-Черкасского, сына смоленского губернатора, генерал-поручика, тайного советника. Муж ее был внуком Михаила (Алея) Алегуковича Черкасского, боярина с 1679 года и любимца Петра I. Того, кто первым в русской истории был избран на должность генералиссимуса. В числе приданого невесты была и деревня Мышьяковка. 

Поступивший в 1817 году в столичную Школу колонновожатых (впоследствии Академия Генерального штаба), Николай Крюков весьма успешно ее заканчивает, получает чин прапорщика и направлен в армию на юг страны, под крылышко к старшему брату. В штабе 2-й армии прекрасно принят офицерами, становится близким другом Павла Пестеля, адъютанта графа Витгенштейна, сына генерал-губернатора Сибири, Ивана Борисовича Пестеля. А подполковник Мариупольского гусарского полка Павел Иванович Пестель — лицо, достойное подражания. Блестяще окончил Пажеский корпус в Петербурге. Герой войны - отличился в сражении под Бородино, где был тяжело ранен; награжден золотой шпагой «За храбрость», которую ему вручил лично М.И. Кутузов. В заграничном походе 1813–1814 года показал свою храбрость в битвах при Дрездене, Кульме, Лейпциге и Барсюр-Об.

Братья Крюковы приняты не только в доме командующего, но и у начальника штаба 2-ой армии генерал-майора П.Д.Киселёва, начальника 16 пехотной дивизии генерал-майора М.Ф..Орлова, генерал-интенданта О.Юшневского и в доме полковника Горленко, мужа племянницы жены командующего. Они на дружеской ноге и с сыном командующего, флигель-адъютантом императора Александра I Львом Петровичем Витгенштейном, и с родовитыми аристократами, бывшими гвардейцами - нижегородцем Михаилом Бестужевым-Рюминым и Сергеем Муравьевым -Апостолом. 

В общем, карьера сыновей складывается успешно. Губернатору, правда, говорили, что дети немного фрондируют, но это ничего. Просто после окончания заграничного похода золотая молодежь России снова стала играть в конспирацию. Ведь война породила большое число молодых и политически активных офицеров, желавших играть в жизни страны более активную роль, чем гарнизонное прозябание или столичные кутежи. Это под впечатлением увиденного в Европе в годы европейского похода. Но вот только впечатление на них произвела вовсе не истощённая войной Франция в преддверии реставрации, а те самые контр реформы, которые провели в Австрии и Пруссии для модернизации и укрепления монархического режима. Ну, а с такой верноподданной оппозицией даже государь-император Александр I говорил спокойно об испанской революции 1820 года, - «нас это не касается». А раз так — то и за сыновей беспокоится нечего.