«Юноша пустился в путь со всеми тремя отцовскими дарами, состоявшими, как мы уже говорили, из 15 экю, коня и письма к господину де Тревилю. Советы, понятно, не в счет.» (А.Дюма «Три мушкетера»)

Дмитрий проявлял явный талант в коммерции, но отец решил, что для успешного бизнеса нужны еще и связи — об этом говорил и пример Одессы, вытеснявшей Таганрог с рынков. Чтобы победить в конкурентной борьбе, надо было эти самые связи иметь. Всю жизнь связанный с флотом отставной майор точно знал, что служба во флоте таких связей не даст, поэтому после окончания гимназии и отправил сына в столицу, чтобы завести эти самые столичные связи на службе - в гвардии. Старый сослуживец и друг отца, вице-адмирал Д.Н. Сенявин, рекомендовал юношу командиру Отдельного Гвардейского корпуса князю И.В.Васильчикову. Дальше ситуация прямо по Дюма - Васильчиков, как де Тревиль, предложил «сначала послужить в полку немного поскромнее, чем наш» - пойти служить юнкером в Ахтырские гусары. Князь был шефом этого полка и недавно им командовал. Бенардаки повезло намного больше, чем знаменитому гасконцу. Гвардеец роты господина Дезессара шевалье де Артаньян мечтал о мушкетерском плаще, а вот Дмитрий сразу попал куда мечтал - в тот самый гусарский полк, которым командовал прославленный поэт Денис Васильевич Давыдов. А при любви юноши к литературе это была большая удача...

Бенардаки-отец как в воду смотрел – вскоре (правда, уже при императоре Николае Первом) власти Новороссийской губернии постарались устранить преимущества внешней торговли, которыми обладал Таганрог. Те, что не давали покоя купцам Одессы, начавшей торговлю позднее Таганрога и развивавшейся только из-за искусственных мер, выбитых из Петербурга. Замалчивали, что Таганрог не проигрывал Одессе, хотя та была свободной экономической зоной с беспошлинным ввозом и вывозом товаров. Когда и этого оказалось мало - сумели закрыть в Таганроге банковскую контору. Денежные обороты были стеснены до предела. Н.Джурич писал, что только тогда генерал-губернаторство смогло вывести Одесский привоз на первое место. Таганрогская торговля подверглась искусственному дроблению - вокруг города, в пустынных по тому времени местах азовского побережья, без особой надобности начали создавать порты - Керчь, Бердянск, Ейск, Мариуполь, Ростов-на-Дону. Особое внимание генерал-губернаторство уделяло разъединению торговли Таганрога с Ростовом. К сему «приложили руку» и генерал-губернатор граф Воронцов, и не менее уважаемые Лонжерон, Строганов и Коцебу. В 1833 году главный карантин перевели из Таганрога в Керчь, а Азовское море закрыли для иностранных судов, не выдержавших полного карантина в Керчи. Но все эти «палки в колеса» вовсе не помешали тому, что именно в Таганроге в начале XIX века сложились огромные состояния. Таганрогские греки уже вышли на государственный уровень - и Дмитрий Егорович Бенардаки, и представители семей Алфераки и Скараманга стали сначала крупнейшими откупщиками, а потом и промышленниками, заняв такое положение в российских коммерческих кругах, которое и присниться не могло одесским конкурентам.

«Лукоморья больше нет. От дубов простыл и след. Дуб годится на паркет – так ведь нет! Выходили из избы здоровенные жлобы, порубили все дубы на гробы..» «Ты уймись, тоска, душу мне не рань – уж если это присказка,- значит сказка дрянь!» (В.С.Высоцкий)

Когда-то о разнообразии населения Таганрога говорили названия улиц - Иерусалимская, Католическая, Греческая улицы, Итальянский переулок. Главная улица была в честь царя - Петровская. На Полицейской улице родился Антон Павлович Чехов. Были Донский переулок, и Дворцовый, и Депальдовский.

После революции улицы Таганрога назывались по иному - III Интернационала, Розы Люксембург, Ленина, Свердлова, Фрунзе, Красный переулок. Хорошо, хоть город не переименовали. Однако переименования улиц по тем временам смысл все же имело — большевикам надо было стереть память о прошлом торгового Таганрога. Не зря после Октябрьской революции там жили три популярнейших царских генерала. Первый - печально известный генерал Павел Карлович Ренненкампф. Его действия в Восточной Пруссии еще при царе разбирала специальная комиссия — и не нашла состава преступления. После Февральской революции его опять арестовали, сидел в Петропавловской крепости. Следствие Чрезвычайной комиссии Временного правительства фактов для его обвинения тоже не собрало. Октябрьская революция его освободила. Уехал в Таганрог. При большевиках жил нелегально, как греческий подданный Мандусаки. В 1918 году арестован ВЧК. Из своих убеждений отказался воевать в Красной армии и Главком армии Юга России Антонов-Овсеенко отдал приказал его расстрелять.

Два других жили в Таганроге с июля 1919 года. Чтобы быть поближе к центру событий, «тяготясь конфликтной атмосферой в городе Екатеринодаре», Главнокомандующий Белой Армией Антон Иванович Деникин перевел свой штаб в Таганрог. Размещать ставку в богатом, разгульном Ростове не стал, а предпочтя ему «провинциальную скромность Таганрога». Третий генерал, начальник штаба Добровольческой армии Иван Павлович Романовский, был одним из организаторов Добровольческой армии. С 1917 года он был генерал-квартирмейстером - то есть начальником разведки и контрразведки, от которого не было никаких тайн у Верховных Главкомов белых, Л.Г. Корнилова и А.И.Деникина.

Может, сама память об этих популярных генералах и раздражала большевистские власти Таганрога? Вот фото Таганрогских времен штаба. Стол переговоров. Генерал Романовский слева, генерал Деникин — в центре. Вождей белых не «провинциальная скромность Таганрога» привлекала. В тихом городе, почти что иностранном, удобно было вести переговоры - новый человек был как на ладони, а некоторые его жители - миллионеры белых не только финансировали, но и помогали договариваться с Антантой. Торг шел серьезный, залоги были немалые. А такие тайны всегда за семью замками. Но большевики-то об этом знали прекрасно. Вот новая власть, заодно с памятью о белых генералах, и стирала память обо всяких там дворянско-буржуазных культурных ценностях. Причем так долго и с удовольствием, что переименованием улиц вовсе не ограничивалась, и не останавливались аж до начала XXI века - городские власти даже весь двор бывшего императорского дома давно заасфальтировали. Нет теперь царского садика. Нет и той гигантской шелковицы, которая еще несколько лет назад росла на углу царского дворца. А ведь именно эта шелковица, по мнению исследователей творчества Александра Сергеевича Пушкина, стала прототипом сказочного дуба с ученым котом на цепи. Она и стояла как раз у лукоморья, - морского побережья, изогнутого в форме лука. Таганрог-то поэт и зашифровал этим таинственным словом - Лукоморье. Во время посещения Таганрога Пушкиным дереву было около двухсот лет. Но в начале века, в 2002 году дерево, под сенью которого отдыхали Александр I и Пушкин, было спилено и сожжено. Правда, от легендарной шелковицы остался-таки пока один пень…