«Я был уверен, - говорил мне Шамиль, - что меня лишат жизни, и полагал, что тебе дан приказ расстрелять меня, да и кто же мог лучше исполнить, как командир "шайтан-драгунов"? К тому же ты мне сделал новую одежду, а так поступали у нас с наибами, которых я приказывал казнить, - их всегда одевали во все лучшее и новое. Ты меня посадил на стул, навел на меня маленькую пушку и велел сидеть смирно: я думал, что если ты не попадешь, то меня добьют стоящие в десяти шагах твои шайтан-драгуны. Бог спас тебя тогда: рука моя была еще сильна, и я готов был вонзить кинжал в твою грудь. Убили бы меня, но и ты в живых не остался…» (Граф И.Г. Ностиц, командир Нижегородского драгунского полка)

Теперь о командирах полка «шайтан-драгунов». Не обо всех, конечно. Однако, кроме Раевского, есть еще два командира, не упомянуть о которых в связи с Нижегородским драгунским просто нельзя. Немало в российской армии было офицеров, менее графа Ностица храбрых и удачливых в военных предприятиях! Но имена их канули в истории необъятного Государства Российского, а вот имя Ностица помнят. И помнить будут еще долго потому, что была у графа тяга к новому и необычному. Тому, что предлагал прогресс во второй половине бурного и богатого на открытия XIX века. С юных лет он увлекся, как тогда выражались, "фотографическим процессом", а громоздкую фотокамеру всегда возил с собой и снимал, снимал... Это был подлинный фотограф-любитель - пламенный, неутомимый, утомительный порой для окружающих, даже надоедливый. Сперва снимал из любопытства к самому процессу. Потом - от жажды запечатлеть движение истории в ее важнейшие мгновения и в доподлинном изображении. Особенно лица тех, кто эту историю, по его разумению, создавал...

Граф Иван Григорьевич Ностиц родился в очень знатной и богатой дворянской семье. Путь его был от рождения прям и известен. Воспитывался в Пажеском Его Императорского Величества корпусе среди отпрысков лучших и древнейших российских родов. Был смышлен, не подличал, смел, любим товарищами. Семнадцатилетним юношей он уже служит в конном полку лейб-гвардии в чине корнета. Служил молодой граф Иван Григорьевич удачно, воевал храбро. А повоевать ему досталось немало - походы и войны следовали беспрерывно. Зато был награжден многими орденами и медалями, как российскими, так и иностранными, и довольно быстро - практически каждые три года - получал повышение в чине. Ему было тридцать четыре года, когда он был назначен командиром Нижегородского драгунского полка.

Нижегородский драгунский полк, командиром которого был назначен тридцатичетырехлетний граф Ностиц, стоял на Кавказе в Чир-Юрте. 16 сентября 1858 года Ностиц прибыл в полк. А осенью полк навестил французский писатель Александр Дюма. Тот самый, владелец замка Монте-Кристо и автор «Трех мушкетеров», который после возвращения из России под впечатлением романтического знакомства в Нижнем Новгороде с декабристом Иваном Анненковым и Полиной Гебль написал роман «Учитель фехтования». Кстати, Скоро исполнится 150 лет, когда Дюма по приглашению графа Кушелева-Безбородко с 22 июня 1858 года по 16 февраля 1859 года жил в России. На русском материале он написал 19 книг из своих 456. Три книги были закончены, когда Дюма жил у нас. В России же он перевел восемь стихотворений и три повести А.С.Пушкина.

Однако есть еще одна неизвестная широкой публике грань его творчества. Дюма очень хорошо готовил. Об этом говорили не только многочисленные современники, не только приводимые им в разных книгах описания разных блюд (например, в "Графе Монте-Кристо" рассказывается о приготовлении волжской рыбы; в "Кавказе" – шашлыка). В России за Дюма велось постоянное наблюдение, донесения отсылались самому Александру II, и тот их читал (!). Вот как, в частности, сообщал начальник 2-го корпуса жандармов генерал-лейтенант Перфильев своему начальству в Петербург, когда Дюма остановился в Москве: "В семействе Нарышкиных, где жил Дюма, его очень хвалят... Он имеет страсть приготовлять сам на кухне кушанья и, как говорят, мастер этого дела..." (последнюю фразу царь даже подчеркнул). А в Нижнем Новгороде Полина Анненкова учила великого писателя готовить пельмени по-сибирски, а мясо и рыбу по-нижегородски, щедро снабжая его своими кулинарными рецептами. В Нижнем Дюма узнал кое-что о Кавказе. Ну как мог обладавший вулканическим темпераментом Александр Дюма, будучи на Кавказе, не посетить Нижегородский драгунский полк!!! Приняли его драгуны «по-царски», со всей экзотикой. С шашлыками, шампанским, при бурках, папахах и черкесках с газырями. Именно командиру Нижегородского драгунского полка мы обязаны и фотографией великого писателя. А довольный Дюма о знакомстве с графом рассказывал в своих воспоминаниях так: "В этот вечер граф Ностиц показывал моему товарищу Майне целый альбом видов Кавказа, и в особенности Тифлиса, сделанные им самим посредством фотографии. На другой день утром, к крайнему нашему прискорбию, мы должны были расстаться с милыми хозяевами. Майне увозил с собою пять или шесть фотографических картин, а я - портрет Хаджи-Мурата". (И свою фотографию, сделанную Ностицем). Но и еще кое-что. 

Вот тут-то стоит представить еще одну сторону творчества великого писателя Александра Дюма, - сторону неизвестную, необычную и совершенно неожиданную. О том, что Дюма задумал "Большой кулинарный словарь", он сообщал еще в "Кавказе", написанном в последние месяцы пребывания в Российской империи. Неустанно собирал Дюма кулинарные рецепты. Полгода - конец 1869 и начало 1870 года потратил на завершение своей кулинарной книги. И в марте 1870 года передал издателю Альфонсу Лемеру объемистую рукопись, содержащую около 800 новелл на кулинарные темы, в числе которых был и шашлык по-нижегородски… Военные заботы ничуть не отвлекали графа от его увлечения. Он успевал и воевать - ведь на Кавказе еще шла война, а знаменитый Шамиль, возглавлявший многолетнюю борьбу кавказских горцев против царских войск, а заодно и местных князей, еще не сдался русским у аула Гуниб. Впрочем, до его пленения оставалось немного. Уже в начале сентября 1859 года пленный Шамиль - повелитель гор, имам Чечни и Дагестана – под конвоем Нижегородских «шайтан-драгун» прибыл в Чир-Юрт. Здесь он прожил три дня. Полковник Нижегородского драгунского полка граф Ностиц старался, как мог, доставлять всяческие развлечения именитому гостю. Именно так, гостем и кунаком, другом, а не военным пленником, виновным в гибели множества русских солдат, казаков и мирных жителей, называл граф знаменитого бунтаря. Заметив, например, что Шамиль любит слушать музыку, всякий день во время завтраков, обедов и ужинов приказывал играть трубачам. Ничего удивительного в его поведении нет именно благодаря этому и существовала веками Русская империя. Война – так война. Но ведь на Кавказ-то пришли не пограбить, а присоединить его к России….. Именно так ассимилировались территории. Поэтому и потом, когда Шамиля определят жить в Калугу, российское высшее общество и интеллигенция будут относиться к нему с таким почтением, что один недалекий человек из современников заметит: "Глядя на это, не знаешь, кого считать победителем и кто воевал за Россию..."