«По получении сего имеете вы со вверенною в команду вашу эскадрою немедленно отправиться в крейсерство около Дарданеллей, послав предварительно авизу из легких судов к министру нашему в Константинополе господину тайному советнику Томаре, известя его, что вы имеете повеление от нас, буде Порта потребует помощи, где бы то ни было, всею вашею эскадрою содействовать с ними, и буде от министра нашего получите уведомление о требовании от Блистательной Порты вашей помощи, то имеете тотчас следовать и содействовать с турецким флотом противу французов, хотя бы то и далее Константинополя случилось». (Указ адмиралу Ф.Ф.Ушакову от императора Павла I от 25 июля 1798 года.)

В начале 1797 года эскадра французского адмирала Брюа захватила Ионические острова, В донесении Директории генерал Наполеон Бонапарт писал: «Острова Корфу, Занте и Кефалония важнее для нас, чем вся Италия». Но важность островов понимали также Австрия, Англия, Турция и Россия. Для России появление у берегов турецких владений французских крепостей значило усиление влияния на Порту французской дипломатии, враждебной русским интересам. Поэтому, когда в конце июля 1798 года французский флот прибыл к Александрии и войска Наполеона Бонапарта начали высадку в Египте, эскадра под флагом вице-адмирала Ушакова в составе шести линейных кораблей, семи фрегатов и трех бригов 13 августа 1798 года вышла из Севастополя. 

Появление русских кораблей было воспринято в Стамбуле с радостью. Ушакова за быстрое прибытие султан наградил табакеркой, усыпанной бриллиантами. Конференция с российским, английским министрами (послами) и турецкими официальными лицами решила, что русская и турецкая эскадры под командой Ушакова должны изгнать французов с Венецианских островов и материка. И к русским кораблям эскадры присоединилось 4 турецких линейных корабля, 6 фрегатов, 4 корвета и 14 канонерских лодок под командой адмирала Кадыр-бея. Взаимопонимание между русским и турецким командирами было полное - когда появление турецких матросов на острове Хиос вызвало панику греков и Ушаков заявил, что уж лучше эскадрам плыть раздельно, Кадыр-бей объявил по эскадре, что при первой же жалобе повесит виновных на рее. И на Хиосе открыли магазины и двери домов. Офицерами для связи на эскадре были греки, говорившие по турецки. При Кадыр-бее состоял лейтенант Егор Метакса, поручения флагмана к туркам часто выполнял и капитан-лейтенант Рациропуло. Бригантина «Феникс» капитан-лейтенанта Егора Бенардаки к эскадре пришла позже.

«Завоевание островов Эгейских, довершенное вами без Армии, без Артиллерии и, что больше, без хлеба, представляет не токмо знаменитый воинский подвиг, но и первое в столь долговременную войну отторжение целого члена Республики, именовавшейся единою и нераздельною». (Из письма адмиралу Ф.Ф.Ушакову русского посланника в Турции в ранге министра Василия Степановича Томары.)

Кроме Ионических островов, которые в ходе компании были, кроме Корфу, освобождены союзным флотом, были и проблемы на материке. Жители городов Парги и Паксо просили о помощи. Ушаков обратился ко всем жителям бывших владений Венеции, предложив им совместно бороться с французами — и тогда Россия и Оттоманская Блистательная Порта возьмут их под покровительство на тех же правах, что и жителей островов. Первый же взгляд на укрепления Корфу заставлял задуматься о трудностях штурма. Крепость венецианцы возвели на гористом мысе с крутыми берегами, а французские инженеры укрепили ее: установили новую артиллерию, укрыли в скалах пороховые погреба, со стороны суши крепость защитили земляным валом с бастионами и редутом. От города ее отделял широкий канал. Севернее была построена французскими инженерами еще одна крепость, соединенная со старой земляным валом, протянутым вдоль берега пролива. С другой стороны морские подступы к крепости и стоящим в военной гавани судам прикрывали батареи острова Видо. Рассчитывать с легкостью овладеть Корфу не следовало и надеяться. Против трехтысячного гарнизона у Ушакова для отправки на берег было около пятисот солдат и матросов, если он хотел оставить корабли боеспособными. Немалой причиной беспокойства было снабжение. Турки не спешили доставлять потребное эскадре продовольствие. Ушаков просил и морейского пашу о скорейшей доставке провизии, просил и Кадыр-бея добиваться от Порты поставок. Томара писал Ушакову, что запас продовольствия в Константинополе собран и вся проблема в его доставке. Русскому послу адмирал сообщал - покупать провизию на месте сложно, запасы острова невелики, на эскадре мало денег. А без продовольствия и русские, а уж тем более турки, не могли воевать. Время текло. Французы получали возможность укрепиться и получить подкрепление, а Ушакову ни провизии, ни боеприпасов, ни пополнения не слали. До получения обещанного он рассчитывал только на экономию, остававшуюся на кораблях. Ее расходовали на нужды экипажа, но крайняя нужда заставила вице-адмирала использовать и эти крохи. Запросив командиров кораблей о запасах, потребовал от контр-адмирала Селивачева поделиться частью провизии с другими командирами и прислать весь запас трофейных пуль флагману. Тот ответил, что экономии нет. Ушаков потребовал точной информации. Он писал: «Если у Вас экономии действительно нет, то величайшее преступление Вы сделали против закона и в крайнее бедствие повергаете служителей». Император Павел I издал указ - деньги послать, раз именно в них причина задержки боевых действий.

Вскоре добрался до Корфу и посланный из Севастополя отряд судов с провизией - транспортная бригантина «Феникс», под командой капитан-лейтенанта Егора Бенардаки, акат «Святая Ирина», шхуна да «новокупленная бригантина». Правда, не всю провизию довезли в сохранности - доставили уже недоброкачественное мясо да уксус наполовину вытек из плохих бочек. Рады были и этому. В феврале, когда подошли корабли эскадры контр-адмирала Пустошкина, настало время штурма. 20 февраля на борту «Святого Павла» был подписан акт о капитуляции. Французы сдали крепость союзному командованию. Гарнизон должен был с воинскими почестями выйти на эспланаду и сложить оружие, и ждать отправки в Тулон на судах за счет соединенной эскадры; пленные обязались не воевать в течение восемнадцати месяцев против российского Императора и султана. Они могли взять личное имущество. Остальное передавалось русским и турецким комиссарам. Союзники обязались не преследовать жителей острова, помогавших французам. Побежденные были довольны условиями - часть французов пала жертвой турок, да и всех прочих могли перерезать, если бы не защита русских моряков. Участники в боевых действиях в Архипелаге, капитаны Сенявин и Бенардаки были знакомы. Возможно, что Сенявин даже использовал греческого офицера для координации действий с турками. Но вскоре после окончания войны пути их разошлись - Бенардаки в звании майора ушел в отставку, а капитан генерал-майорского ранга Сенявин возглавил Херсонское адмиралтейство, потом был «перечислен в контр-адмиралы», и стал главным командиром Севастопольского порта. А у Егора Бенардаки, купца из Таганрога, наверное было немало поводов для встреч с сослуживцем, пока в 1804 году его не послали служить на Балтику. Все время у меня вертится в голове вопрос: а уж не в честь ли Сенявина Егор Никифорович Бенардаки и назвал своего старшего сына Дмитрием?