Знаменитые дуэли нижегородцев 

Трудной и опасной была служба в Нижегородском драгунском полку, но служить там хотели многие офицеры. Иногда даже гвардейские. Известно всего два случая, когда о переводе офицера в этот полк столичный свет говорил как о ссылке. Так говорили о корнете лейб-гвардии Уланского полка А.И.Якубовиче и корнете лейб-гвардии Гусарского полка М.Ю.Лермонтове. Случившиеся с ними истории прекрасно характеризуют нравы тогдашнего общества и стоят того, чтобы о них знать. Начну с Якубовича, - он постарше, как и его история. С того самого капитана Нижегородского драгунского, который лихо поучаствовал в восстании 1825 года. «Команда под руководством Якубовича и Арбузова должна была занять Зимний дворец и произвести арест членов императорской фамилии» - такие показания на следствии дали К.Ф.Рылеев и «диктатор восстания» князь С.П.Трубецкой. Авантюра не удалась. Якубович был осужден по первому разряду и пошел на каторгу через Урал в первой партии. А вовлек Якубовича в эти «декабристские игры» практик Рылеев, использовав его давнюю ненависть к членам императорской фамилии. А вот откуда она взялась, эта самая ненависть, и почему Якубович так мечтал угостить еще Александра I «цареубийственным кинжалом»? Об этом отдельная песня, однако…

                                                                                    Кавказских рыцарей краса,

                                                                                    Пустыни просвещенный житель,

                                                                                    Ты не одним врагам гроза -

                                                                                    Самой судьбы ты повелитель...

Строки эти поэт Нечаев посвятил другу капитану Якубовичу - человеку яркой и трагической судьбы, который был довольно заметной фигурой в российской истории. Бурные досуги «золотой» и гвардейской молодежи в те времена частенько приводили к неизбежным конфликтам. Одна из таких шумных историй привела блестящего корнета лейб-гвардии Уланского полка А.И.Якубовича и в ряды Нижегородского драгунского полка и на Сенатскую площадь... В истории этой немалую роль сыграли опять таки нижегородские дворяне - граф Шереметев и его родственник барон Строганов.

Граф Василий Шереметев происходил из древнего и, пожалуй, самого прославленного русского боярского рода. В родословной книге русских великих и удельных князей и боярских родов XVII века, еще в Петровское время, на основании легендарных средневековых сказаний род Шереметевых назван в числе "выезжих" родов из земли пруссов. И сейчас на левом берегу Волги, в месте впадения в нее реки Ветлуги, почти на границе Горьковской области и Марийской республики, в поселке Юрино (бывшее Архангельское) стоит удивительный замок, построенный старшим братом графа, Сергеем Васильевичем. Тем кавалергардом, который прославился в Отечественной войне 1812 года и в свите Александра I въезжал в побежденный Париж, а за мужество, проявленное во время войны, получил золотое оружие. Этот граф Сергей слыл человеком настолько крутым и жестоким, что крестьяне прозвали это место "Шереметевская Сибирь". Говорят, что по замку до сих пор ходит привидение в образе крепостной девки Палаши с веночком на голове. Ее замуровали в "каменный мешок" за то, что она отказала барину в его праве "первой ночи". В общем, далеко не бедным человеком был граф В.В.Шереметев, третий сын графа Василия Сергеевича Шереметева, сподвижника Кутузова и участника всех русско-турецких войн, которые вела Екатерина II. Того, кто купив имение у сестры графа Платона Зубова Ольги Жеребцовой выйдя в отставку поселился в Нижегородской губернии. Но вернемся к знаменитой гвардейской дуэли… 

Императорское театральное училище помещалось на Екатерининском канале (ныне, по странной иронии судьбы, канал Грибоедова). Неподалеку от училища размещалось любимое место отдыха Петербургской «золотой молодежи» и гвардейских офицеров - «Северный трактир». И многие известные в столичном бомонде лица проводили там время в ожидании предметов своих восторгов – молодых балерин и актрис. 

                            В кареты всех сажают нас,

                            Тут, у подъезда, офицеры,

                            Стоят все в ряд, порою в два…

                            Какие милые манеры

                            И все отборные слова!

Такие вот характерные картинки случались в тех местах каждый вечер. Их описал с натуры в свое время М.Ю.Лермонтов словами своей героини. Стрелы Амура разили в тех местах без промаха. И однажды будущий драматург, Александр Сергеевич Грибоедов, стал свидетелем начала бурного романа своего давнего приятеля, штаб-ротмистра Кавалергардского полка и Нижегородского помещика, графа Василия Васильевича Шереметьева с прима-балериной Евдокией Ильиничной Истоминой (той самой, увековеченной бессмертной Пушкинской строкой в «Евгении Онегине»). Неразлучным другом Шереметьева был тогда бретер и кутила, корнет лейб-гвардии Уланского полка Александр Иванович Якубович. Невинной шалостью Якубовича было, переодевшись сбитеньщиком, беспрепятственно проникать за кулисы и там угощать юных дев шампанским. Надев солдатские шинели, гвардейские офицеры в компании Шереметьева и Грибоедова притворялись музыкантами, что давало им возможность примкнуть к лихому Якубовичу, уже сидевшему в компании хмельных балерин с бокалами шампанского. Именно Якубович и познакомил тогда графа и кавалергардского штаб-ротмистра с балетной примой…

Роман с необычайной грациозностью опустошал карманы его сиятельства. В веселой компании любил порой и Грибоедов поколесить по увеселительным заведениям Петербурга ночи напролет. «Приезжай, приезжай скорее!.. – писал он своему приятелю кавалергарду Степану Бегичеву – я с Шереметьевым и Истоминой еду в Шустер-клуб; когда бы ты был здесь, и ты б подурачился с нами. Сколько здесь портеру и так дешево». Государственной коллегии Иностранных дел губернский секретарь А.С.Грибоедов жил в то время в квартире, которая располагалась в доме крупного коммерсанта Чагина. Квартира эта была его приятеля, камер-юнкера графа Александра Петровича Завадовского, тоже большого поклонника таланта Истоминой.